– Какое же ты хочешь стихийное бедствие? – спросил снабженец, доставая карандаш и бланк заказа.
– Пусть будет землетрясение.
– Так и запишем: землетрясение, одна штука, – сказал снабженец. – Теперь я покажу тебе наш каталог специальных отделений в аду.
С этими словами снабженец открыл толстенный гроссбух, но тут же поднял голову, услышав звон большого колокола. Аззи тоже обратил внимание на колокольный звон. В ближайшем к поместью демона городке зазвонили все колокола.
– В чем дело? – не понял Аззи. – Ведь сегодня не воскресенье?
Фрике торопливо заковылял к окну.
– Нет, хозяин, это люди начали отмечать канун нового тысячелетия! Они танцуют прямо на улицах! Ох, хозяин, перед моими глазами разворачивается такое неприличное веселье!
– К черту веселье, – буркнул Аззи и повернулся к снабженцу. – Чего же ты ждешь? Где мое землетрясение?
Снабженец подло ухмыльнулся и с явным удовольствием захлопнул свой гроссбух.
– Мне очень жаль, – сказал он, – но твой заказ отменен.
– Что за чепуху ты несешь! Если ты сейчас же не выполнишь заказ, я тебе все кишки выпущу и намотаю их на твою гнусную шею!
– Не выпустишь, – возразил снабженец. – Колокола пробили полночь. Наступило новое тысячелетие. Турнир закончен, и Высшие силы Тьмы аннулировали твою нелимитированную кредитную карточку.
– Нет, не может быть! Только не сейчас! Мне нужно сделать всего лишь одно очень важное дело!
Аззи неистово размахивал карточкой. Снабженец еще раз отвратительно ухмыльнулся, махнул рукой, и карточка расплавилась прямо в руках Аззи.
Демон издал вопль, полный неподдельной злобы и бешенства. Фрике в испуге отшатнулся и спрятался внутри доспехов с искусной гравировкой. Аззи с силой топнул ногой. Под ним разверзся сначала пол, а потом и земля. Аззи падал все ниже и ниже; ему предстояло падать до глубочайшего, темного, холодного туннеля, где ему придется некоторое время побродить, чтобы восстановить самообладание.
К образовавшейся дыре поспешил Фрике; всмотревшись, он с трудом различил все еще падающего, все еще кипящего от злости Аззи.
А на всей Земле, во всех городах и во всех деревнях праздничный благовест продолжал возвещать о наступлении нового тысячелетия.